|
24.01.2008
19:19 |
Валерий Куклин, Странная повесть образца 1978 года 
ОТ АВТОРА. Повесть была действительно написана в декабре 1978 года в течение двух недель нахождения моего в камере одного из московских СИ-О по делу об участии в самиздате. Мне в тот момент показалось интересным поиграть в сказку, как если бы она существовала в действительности, то есть приземлить чудеса, сделать волшебство бытовым, а свойства чудотворения сделать понятными обычному человеку. Был на Родине моей "застой", то есть период, когда мест работы в стране было много, зарплаты моим соотечественникам хватало на сносную жизнь, по улицам НЕ мотались вечно жующие, мышцатые парни в черных куртках с пистолетами под мышками, НЕ БлЛО практически и проституток, НЕ дорожал хлеб, НЕ умирали в нищете участники Великой Отечественной войны и НЕ вещали с телеэкранов разом ставшие теперь государственной элитой воры и бандиты. Жизнь текла иначе, чем сейчас, чем-то лучше, чем-то хуже, спокойней. И проблемы, волновавшие в то время нас, были иными, сейчас кому-то кажущимися и потешными. Но они все-таки были, и переживали мы их основательно, со всей страстью наших не знакомых с демократическими преобразованиями пылких сердец. Нас можно было бы назвать идеалистами и советскими мечтателями, тютями и размазнями, беспочвенными романтиками, а то и модным ныне словом "халявщики, но... отказать нам в порядочности было нельзя. Нам - это всему советскому народу в целом.
Именно потому повесть, достаточно незаурядная для того времени, не находила своего издателя в течение тридцати лет. Советские издатели и редакторы видели в ней критику советского строя, а уже в постсоветское время оная стала почитаться ими же пропагандой именно социалистического образа жизни. Находили они порой и такие ассоциативные связи, которые мне, автору, казались высосанными ими из их же пальцев - не более. А когда дело доходило до определения жанра повести, то термин таинственная история, а не научно-фантастическая повесть, и уж тем более не роман в стиле фэнтэзи, вызывал у людей, ответственных за издание книг и публикацию журнальных вариантов, скрежет зубовный. Они смотрели на меня исподлобья и тупо бормотали: "Такого не бывает". Они были и остаются людьми своего времени, как и мои герои, которых теперь, спустя тридцать лет, я с удовольствием представляю читателю.
Именно сейчас, когда сердце тоскует по молодости, по тем годам, когда можно было запросто завалиться к другу в гости даже без бутылки вина в кармане, когда можно было дать взаймы червонец и забыть об этом, когда у нас и у наших детей было впереди будущее, а сейчас все это куда-то исчезло, превратилось в мечту и в фантастику, захотелось мне реанимировать завалявшуюся в моем архиве, порыжевшую от времени рукопись, повествующую все-таки о нас - о тех, кто жил в семидесятых годах 20 века на гигантской территории страны Советов, почитая себя дружной семьей народов. В те годы я мог себе позволить пофантазировать просто так... для собственного удовольствия... даже сидя в СИ-О в перерывах между допросами, которые офицеры КГБ СССР вели скучно и дотошно.
Читайте в "Русском переплете".
|
